Иранский учитель приговорен к ссылке за пропаганду против Исламской республики и преподает в глухой деревушке на границе с Афганистаном. Его жена по тому же обвинению приговорена к тюрьме. Однажды он помогает афганской семье, убежавшей от талибов, и врачу-гинекологу, которому новая афганская власть грозилась отрубить руки за то, что он прикасался к женщинам. В афганской семье при смерти ее глава — старик, который недавно купил за две коровы себе жену: девочку, которой еще ходить в школу.

Иранский учитель приговорен к ссылке за пропаганду против Исламской республики и преподает в глухой деревушке на границе с Афганистаном. Его жена по тому же обвинению приговорена к тюрьме. Однажды он помогает афганской семье, убежавшей от талибов, и врачу-гинекологу, которому новая афганская власть грозилась отрубить руки за то, что он прикасался к женщинам. В афганской семье при смерти ее глава — старик, который недавно купил за две коровы себе жену: девочку, которой еще ходить в школу.

Иранский учитель приговорен к ссылке за пропаганду против Исламской республики и преподает в глухой деревушке на границе с Афганистаном. Его жена по тому же обвинению приговорена к тюрьме. Однажды он помогает афганской семье, убежавшей от талибов, и врачу-гинекологу, которому новая афганская власть грозилась отрубить руки за то, что он прикасался к женщинам. В афганской семье при смерти ее глава — старик, который недавно купил за две коровы себе жену: девочку, которой еще ходить в школу.

Иранский учитель приговорен к ссылке за пропаганду против Исламской республики и преподает в глухой деревушке на границе с Афганистаном. Его жена по тому же обвинению приговорена к тюрьме. Однажды он помогает афганской семье, убежавшей от талибов, и врачу-гинекологу, которому новая афганская власть грозилась отрубить руки за то, что он прикасался к женщинам. В афганской семье при смерти ее глава — старик, который недавно купил за две коровы себе жену: девочку, которой еще ходить в школу.

В новом учебном году Ида защищает местный лес и его обитателей.

В новом учебном году Ида защищает местный лес и его обитателей.

В новом учебном году Ида защищает местный лес и его обитателей.

Тегеранского юриста Имана повышают до следователя, а там уже рукой подать до должности судьи и государственной трехкомнатной квартиры. Тут в стране начинаются беспорядки, с утра до ночи приходится штамповать дела, и, поскольку оппозиция размещает в соцсетях личные данные силовиков, Иману выдают табельное оружие. Дочери-старшеклассницы сочувствуют протестующим, даже привыкшая со всем соглашаться жена начинает задавать вопросы, и на фоне семейного кризиса у Имана пропадает пистолет, что грозит

Тегеранского юриста Имана повышают до следователя, а там уже рукой подать до должности судьи и государственной трехкомнатной квартиры. Тут в стране начинаются беспорядки, с утра до ночи приходится штамповать дела, и, поскольку оппозиция размещает в соцсетях личные данные силовиков, Иману выдают табельное оружие. Дочери-старшеклассницы сочувствуют протестующим, даже привыкшая со всем соглашаться жена начинает задавать вопросы, и на фоне семейного кризиса у Имана пропадает пистолет, что грозит

Тегеранского юриста Имана повышают до следователя, а там уже рукой подать до должности судьи и государственной трехкомнатной квартиры. Тут в стране начинаются беспорядки, с утра до ночи приходится штамповать дела, и, поскольку оппозиция размещает в соцсетях личные данные силовиков, Иману выдают табельное оружие. Дочери-старшеклассницы сочувствуют протестующим, даже привыкшая со всем соглашаться жена начинает задавать вопросы, и на фоне семейного кризиса у Имана пропадает пистолет, что грозит

Тегеранского юриста Имана повышают до следователя, а там уже рукой подать до должности судьи и государственной трехкомнатной квартиры. Тут в стране начинаются беспорядки, с утра до ночи приходится штамповать дела, и, поскольку оппозиция размещает в соцсетях личные данные силовиков, Иману выдают табельное оружие. Дочери-старшеклассницы сочувствуют протестующим, даже привыкшая со всем соглашаться жена начинает задавать вопросы, и на фоне семейного кризиса у Имана пропадает пистолет, что грозит

Тегеранского юриста Имана повышают до следователя, а там уже рукой подать до должности судьи и государственной трехкомнатной квартиры. Тут в стране начинаются беспорядки, с утра до ночи приходится штамповать дела, и, поскольку оппозиция размещает в соцсетях личные данные силовиков, Иману выдают табельное оружие. Дочери-старшеклассницы сочувствуют протестующим, даже привыкшая со всем соглашаться жена начинает задавать вопросы, и на фоне семейного кризиса у Имана пропадает пистолет, что грозит

Нолан Бентли просыпается посреди густого леса, привязанный к дереву, не помня, как он туда попал. Спасения ждать неоткуда, но он замечает таинственного незнакомца. Мужчина умоляет развязать его, но тот отказывается. Выясняется, что происходящее — кара за совершенные Ноланом преступления.

Нолан Бентли просыпается посреди густого леса, привязанный к дереву, не помня, как он туда попал. Спасения ждать неоткуда, но он замечает таинственного незнакомца. Мужчина умоляет развязать его, но тот отказывается. Выясняется, что происходящее — кара за совершенные Ноланом преступления.

Нолан Бентли просыпается посреди густого леса, привязанный к дереву, не помня, как он туда попал. Спасения ждать неоткуда, но он замечает таинственного незнакомца. Мужчина умоляет развязать его, но тот отказывается. Выясняется, что происходящее — кара за совершенные Ноланом преступления.